Я хочу тебя, жизнь!
Она сказала: "Он уже уснул!"
Она сказала: «Он уже уснул!»,
задернув полог над кроваткой сына,
И верхний свет неловко погасила,
и, съежившись, халат упал на стул.
Мы с ней не говорили про любовь,
она шептала что-то, чуть картавя,
Звук «р», как виноградину,катая
за белою оградою зубов.
«А знаешь: я ведь плюнула давно
на жизнь свою…И вдруг так огорошить!
Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.
И вдруг — я снова женщина…Смешно?»
Быть благодарным — это мой был долг.
Ища защиту в беззащитном теле,
Зарылся я, зафлаженный, как волк,
в доверчивый сугроб ее постели.
Но, как волчонок загнанный, одна,
она в слезах мне щеки обшептала.
И то, что благодарна мне она,
меня стыдом студеным обжигало.
Мне б окружить ее блокадой рифм,
теряться то бледнея, то краснея,
Но женщина! меня! благодарит!
за то, что я! мужчина! нежен с нею!
Как получиться в мире так могло?
Забыв про смысл ее первопричинный,
Мы женщину сместили. Мы ее
унизили до равенства с мужчиной.
Какой занятный общества этап,
коварно подготовленный веками:
мужчины стали чем-то вроде баб,
а женщины — почти что мужиками.
О, Господи, как сгиб её плеча
мне вмялся в пальцы голодно и голо…
И, как глаза неведомого пола
преображались в женские, крича!
Потом их сумрак полузаволок.
Они мерцали тихими свечами…
Как мало надо женщине — мой Бог!-
чтобы её за женщину считали.
Е. Евтушенко
